Во Владивостоке в пятый раз выступит уникальный самобытный музыкант – Илья Бешевли. Илья сочиняет необычные произведения в жанре неоклассики, и его композиции всегда, в разных городах и залах звучат свежо, притягивают новизной, мелодичностью, искренностью. Красочные и объёмные «музыкальные картинки», которые критики сравнивают с «северным сиянием, остывающими звёздами на пороге зимы», находят отклик в сердцах самой широкой публики с разборчивым вкусом.
Концерт Ильи Бешевли пройдёт на сцене Пушкинского театра 23 июня, начало в 19:00. В программе прозвучат лучшие сочинения нео-классика из пяти написанных им альбомов в сопровождении фортепиано и струнной группы. Кроме того, слушателей ждёт сюрприз: будут исполнены две пьесы из нового альбома. Накануне гастролей музыкант дал эксклюзивное интервью журналу «Дорогое удовольствие».
Между струнами и клавишами
– Илья, вы выросли в Красноярске, ваш отец – известный композитор Валерий Бешевли. Как правило, судьба ребёнка из музыкальной семьи очень предсказуема. Всё по плану: музыкальная школа, колледж, консерватория. У вас же получилось несколько иначе. После окончания школы вы отправились поступать в технологический университет! Почему?
– Музыкальную школу я окончил экстерном – два последних класса за один год. Сдал экзамен по специальности и закрыл фортепиано, лишь бы родители от меня отстали! (Улыбается.) Прошло время, и я, напротив, благодарен им. Музыкальное образование полноценно развивает ребёнка, делая его разносторонним. Своих детей обязательно в музыкалку отдам.
Парадокс, но, когда я начал учиться на инженера-механика, снова вернулся к музыке. Однажды мы с мамой ехали в плацкартном вагоне поезда из Красноярска в Москву, нашими попутчиками были французы. Они пели песни, аккомпанируя на гитаре, а после показали мне простые аккорды. В первом попавшемся отделе московского ГУМа мама купила мне гитару, и некоторое время я с увлечением играл на ней разную музыку – от дворовых песен до лёгких блюзов.
– Сегодня вы исполняете свои сочинения на фортепиано. Пришлось снова открывать крышку заброшенного инструмента?
– Это отдельная история. В Красноярске в детском садике я работал по ночам сторожем за мою бабушку, в зале детсада стояло пианино. Я начал наигрывать какие-то мелодии, пробуя сочинять, вспоминал, чему учили в музыкальной школе.
На тот момент отдельной областью моих музыкальных интересов была лёгкая фортепианная мелодичная музыка таких композиторов, как француз Ян Тирсен и итальянец Людовико Эйнауди, они открыли миру новый жанр. Как я узнал потом в Интернете, его называют неоклассикой. От лени я не стал искать их музыку и разбирать её по нотам, а просто стал придумывать пьесы в подобном стиле. Первые сочинения получились несколько наивными, наиболее успешное и любимое публикой – «Ночной лес». Эту пьесу я исполняю почти на всех выступлениях, и каждый раз она раскрывается для меня по-новому.
– Неоклассицизм позволяет экспериментировать?
– Многие композиторы уходят в сторону фонового медитативного звучания. Мне это не близко, для меня главное в произведении – мелодия, интонация. Я не использую электронную аранжировку, только соло фортепиано и иногда струнные. Для композитора важно иметь своё лицо, попытаться проявить индивидуальность. Чтобы слушали и сразу узнавали, а в таком ограниченном музыкальными средствами жанре это не так-то просто.
Равновесие ума и души
– Какова ваша аудитория, кто чаще ходит на концерты?
– По статистике, мои самые верные поклонницы – девушки от 18 до 35 лет. Видимо, прекрасная половина человечества больше поддаётся чувствам, которые передаёт музыка. А мужчины чаще сталкиваются с жестокой действительностью. Бывает и такое – девушка приводит парня на концерт, он думает: «Ну ладно, посплю», но не засыпает, понимает, что ему нравится, и в конце даже начинает благодарить. Я очень признателен всем за добрые слова, отклики очень мотивируют.
– Как изменило вас образование в престижном вузе – академии имени Гнесиных?
– Я стал более самокритичен. Но мне не близка философия академической музыки, где произведения создаются от лаборатории и для лаборатории. Для непросвещённой публики это сложно, мудрёно. Но нельзя сказать про людей-немузыкантов, что они необразованные, не тянутся к искусству. Такие слова я, к сожалению, слышал в стенах академии. Это неправда! Я окончил Гнесинку и счастливо продолжаю сочинять свои музыкальные миниатюры. Для меня главное – искренность, равновесие между душой и умом, и я не выдумываю каких-то мудрёных концепций.
– Вы записали пять альбомов. Есть ли в каждом из них своя изюминка?
– 7 июня исполнится ровно десять лет со времени моего первого авторского концерта. Тогда ещё не было альбомов, я просто сочинял и выкладывал пьесы в Интернет. Вначале мои музыкальные образы были тесно связаны с природой. Хотя я не зацикливаюсь на какой-то одной теме. В Москве мне стала близка городская эстетика, кроме того, я посвящал отдельные альбомы глубинным чувствам – вдохновению, внутренним переживаниям, творческому кризису и даже сопротивлению души.
– Почему люди идут на живые выступления?
– Я бы с удовольствием сходил послушал себя со стороны, если бы меня клонировали. (Улыбается.) На концерте получаешь совершенно другие эмоции, исполнитель творит музыку здесь и сейчас.
– Вам близко понятие коллабораций – сотрудничества в современном понимании?
– Я не люблю такие иностранные слова. По сути, я свободен от лейблов, агентств, многие концерты организовываю сам. Замечаю в Интернете, как без разрешения используют мою музыку – на чемпионатах по фигурному катанию, в любительских кадрах. Это нарушение авторских прав, но я обычно не предъявляю претензий, хотя и теряю деньги. Иногда получается интересно и красиво. Другое дело, если моя музыка будет звучать в низкосортной рекламе. Тут уж я не промолчу, разберусь с этим.
– Если представить самый прекрасный день музыканта Ильи Бешевли, в какой обстановке он пройдёт?
– Неважно где, надо просто жить и радоваться. Перед первыми гастролями во Владивостоке я многое о городе узнал. Теперь всем советую поехать в это необычное место, где море, сопки, эклектичная романтика в архитектуре.
– Возможно, вы напишете о Владивостоке пьесу?
– А может быть, я уже написал, ранее вдохновлённый впечатлениями? Как знать!